Заметки по технике писательства VI

Персонажи.

Итак, мы разобрались с маршрутом произведения, пора рассмотреть наших спутников.

Основное правило простое: чем дольше герой сопровождает нас, тем лучше его нужно знать и понимать.


Что такое "знать"?

Это значит, представлять себе. Когда вам снится вымышленный человек -- вы представляете его себе запросто, значит, это не так уж сложно.

Eсли вас разбудили среди ночи и спросили -- как этот твой относится к таким-то вещам? Станет ли он пинать лежачего? Захочет ли надеть брюки со стрелками? Какой цвет глаз у этой вот по ее мнению? Какой на деле? Какой у нее знак зодиака? (да-да, даже такая астральная фигня может понадобиться) -- зная героев хорошо, вы запросто ответите даже на те вопросы, о которых никогда не думали.

Что значит "понимать"?

Понимать значит любить, прежде всего.

Между прочим, хороший пример -- отрицательные герои, даже у профессиональных писателей. Одни авторы стремятся сделать антагонистов противными, отталкивающими, навязать им черты всего, что ненавидят, или что положено ненавидеть -- кровожадность, например. Другие, чувствуя, что это слишком просто, ищут оправдание своим злодеям, изображают каких-то отцов-полицейских с ремнем... в итоге и те, и другие отрицательные герои недополучают любви. Их никто не понимает, даже создатель.

Простое правило: даже если читатель, по задумке, должен презирать вашего героя, ненавидеть, бояться его -- вы, как автор, должны стараться стать герою вроде любящего родителя. Чтоб ваш герой, даже (особенно) антагонист -- был частицей вас; пусть это постыдная частица, подлая или жестокая -- не важно. Если вы признаете в себе недостаток и передадите его герою, позволив ему изобразить ваши низменные черты, пусть даже на всеобщее презрение или посмешище -- можно сказать, что вы всё сделали правильно.

То же касается и менее ключевых персонажей, просто в меньшей степени, пропорционально. Между прочим, именно поэтому писательство плохо подходит для сведения счетов (с кем-нибудь, кроме себя). Если у вас в планах изобразить кого-то вам неприятного в унизительном образе -- можете сразу плюнуть. Искусство этого не позволяет. Ваша карикатура будет черным пятном прежде всего на повествовании, а ваше намерение завуалированно плюнуть кому-то в морду все тут же заметят и вряд ли оценят.

Это не значит, что героев нельзя конструировать или скрещивать из реальных людей, наоборот. Это значит, что, изображая кого угодно, нужно сначала понять его и найти в себе что-то подобное. Без контакта, без привязки каждого(!) персонажа к себе и собственным переживаниям -- у вас получатся только картонные болванчики, и всё, что они делают и говорят, будет выглядеть шаблонно и весьма плачевно.

Давыдов глянул в пачку. Сказал:
     — Последнюю менты не забирают… зато угощают. Кури, у меня в машине есть.
     Похоже, расходиться им не хотелось — настолько ошарашило всех происходящее.
     — Что же мне делать? — спросил я.
     — Документов у вас нет? Кроме паспорта?
     Я покачал головой.
     — Идите в ДЭЗ. Идите по всем конторам, где могут быть бумажки, подтверждающие ваше право на жилье. Без бумажки ты кто?
     — Букашка, — пробормотал я.

Об экспозиции и ее назначении -- в следующей серии.